Почему российские женщины так охотно идут замуж за иностранцев

Мы сидим с ней в уютном московском ресторанчике и треплемся про жизнь. И даже не про всю жизнь вообще, а про небольшой период в жизни моей давней подруги. У нее появился кавалер, да непростой, а заграничный. Мы еще не приступили к десерту – а на женских посиделках это, как правило, всего лишь чашка кофе, и желательно без сахара, сливок и прочих вкусностей, – как она начинает нервно поглядывать на часы в мобильнике. «Ты куда-то торопишься?» – не выдерживаю, стараясь выглядеть не слишком обидчивой. «Да нет, – говорит она как-то подозрительно небрежно, – просто у меня в девять вечера свидание с Левой». А на часах еще только пятнадцать минут пятого.

Лева – это голландец по имени Лео. Их виртуальному знакомству три месяца от роду, но страсти уже вовсю кипят. Друг моей подруги приезжал к ней в гости, обаял ее великовозрастных детей (она сама к тому моменту была и так очарована), и теперь у них ежедневные «свиданки» (женский сленг), по скайпу, со всеми сопутствующими спецэффектами: видеокамерой (так вот почему ей нужно торопиться домой, навести марафет – это вам, мужчины, не просто расчесать остатки шевелюры), стереозвуком – а давай я тебе поставлю Второй концерт Рахманинова, и тональность беседы меняется соответственно разговорами и спорами за полночь. А в оставшееся от интернет-общения время они пишут друг другу романтические письма на английском. В общем, сейчас у них конфетно-букетный период отношений, причем и конфеты, и букеты присутствуют настоящие – благо, есть сейчас всякие экспресс-почты и службы заказов.

«Мне надо пойти на курсы голландского, – говорит она решительно (до знакомства с Лео-Левой ее английский был на уровне «My name is...», а сейчас она слегка снисходительно поправляет мой), – а то в их городке на 1500 человек Лева – самый публичный человек, и, значит, его жена должна ему соответствовать (забыла сказать, она, влюбленная, а потому болтливая, – пиарщик по нынешнему месту работу, и соответствие месту и обстоятельствам, наверное, уже у нее в крови).

И так я узнаю, что, может быть, в самом ближайшем будущем лишусь еще одной своей подруги. Она станет в моем списке пятой (Майя, Ольга, Вера, а еще Настена) за последние три года, кто после довольно непродолжительного отрезка романтических отношений с мужчиной из Европы (как правило, начинается знакомство в Интернете) получает предложение руки и сердца. И бросает жизнь российскую со всеми ее прелестями и заморочками к чертям... и уезжает. Майка, Маю, как любовно зовет ее Серджио (она его Сергунькой), живет уже почти три года в Италии, Олик в Амстердаме, Вера сейчас проходит смотрины у испанской родни потенциального мужа (а вообще-то он португалец). Настена еще не такая взрослая, как мы, но сначала просто зажигала на отдыхе на каких-то греческих островах, познакомилась там же с аборигеном-красавцем, а теперь спустя полгода (а еще говорят, что все эти отпускные романы – вещь весьма недолгоиграющая) просто умоляет всех нас приехать к ней на большую греческую свадьбу: «Представляете, какое количество его двоюродных и троюродных братьев, тетей, дядей мне предстоит там увидеть! Должна же я ответить адекватно».

Ой, еще я забыла про Инну, она, правда, не совсем моя подруга, а приятельница как раз той, что сидит сейчас напротив меня. Инночка со своим превосходным макияжем и двумя детьми – жена молодого англичанина (младше ее на 13 лет, владелец небольшого бистро в центре Лондона, а свела их руки и сердца именно она, что сейчас невеста Лео). Инночка была брошенной женой манерного козла (заметьте, это не я так говорю), за детьми присматривала няня, а она сама – симпатичная и модная бизнес-тетенька (опять не мое определение) приходила домой после изматывающего ненормированного трудового дня, скидывала шпильки, наливала сама себе вина и начинала страдать. Что она такая неудачница, раз ее бросили, что детям нужен отец, а он даже про их рождения не помнит, что на фига ей столько работать, если непонятно для кого вить гнездо, и все такое. А потом моя подружка без спроса выставила ее анкету на каком-то популярном сайте знакомств с иностранцами, откликнулся сначала ее Лео, но не для себя, а для своего приятеля. И через год Эрик забрал Инночку вместе с ее приданым в виде двух замечательных двойняшек (мальчик и девочка) на второй этаж над своим бистро с итальянской кухней, кстати. Теперь и Инночка зовет весь наш московский девичник на лондонские посиделки. Не то чтобы ей скучно, просто как истой англичанке не с кем проводить свои файф-о-клоки.

И вот теперь и она, моя закадычная подружка... И ты, Брут, хочется воскликнуть мне, но какое же это предательство, если она вся светится, рассказывая мне про своего голландца? И он, заметьте, вовсе не мачо и даже не младше ее лет на 20. Обыкновенный такой дядька, с намечающимся, кажется, брюшком даже. Ее бывший, кстати, много брутальнее, и несет же ее за тридевять морей за каким-то туманом...

«Слушай, – начинаю нерешительно, – а ты уверена, что это он, тот самый? У тебя же были романы и до того, и с большой любовью, кажется».

Она перебивает меня сурово и решительно. «Есть разница, когда любишь ты и когда любят тебя», – объясняет.

Я все еще не понимаю. И, забыв про предстоящее свидание, она начинает мой ликбез про амуры. Говорит, что устала плакать сухими слезами, чтобы дети не заметили, что надоело постоянно изображать из себя сильное плечо даже для экс-мужа, когда он начинает жаловаться на свою теперешнюю жизнь, что впервые почувствовала себя слабой, желанной, что наши мужики, в смысле российские, понятия не имеют про прелюдии любви, которые важнее тысячи слов о самой любви, что этот далеко не молодой и не красавец, ну и она тоже ведь не Дженифер Лопес, научил ее любить самое себя и что так хорошо (в сексе! И это при том, что ему далеко за 50) ей еще никогда не было.

А еще заодно вспоминает каких-то наших общих приятельниц, которые добились всего «своими мозолистыми руками» – облагородили по максимуму домашние интерьеры, сделали из доставшихся от родителей дач конфетки с невероятными газонами и даже SPA, достигли наконец двухразового уровня семейного благополучия: «Летом на море, зимой – кататься на горных лыжах, но все – за границей», а в итоге жизнь как то самое бабкино корыто. Муж – даже если он есть, все равно или на работе, или спит, потому что устает, дети выросли, и у них свои пути проб и ошибок, какие премьеры идут в театрах – понятия не имею, да и когда ходить и с кем. И что? А быть любимой? Желанной? Жизнь ведь действительно только начинается после 40!
«Знаешь, какой сейчас спрос на наших женщин в Европе, – вдруг без перехода безапелляционно утверждает, – и именно с целью женитьбы? Потому что мы умные, замечательные хозяйки, умеем и любим работать, страстные, только нам некогда». Тут нам приносят наконец кофе, и мы начинаем смеяться так, как смеются только в 17. И, не выходя из образа, заказываем опешившему официанту по порции тирамису в честь Майкиного Серджио, вкусный чай из-за Эрика Инны, мороженое в пользу Лео-сладкоежки, фруктовый салат на радость греческой родне Настьки, пытаем бедного мальчика, слегка обалдевшего от нашей распоясанности, какие сладости, популярные в Португалии, ну на худой конец в Мадриде, есть в меню этого заведения, а потом требуем открыть нам шампанского в честь мужиков «нашей раши», причем мужиков с большой буквы. Которые далеко не все вечера подряд проводят у телевизоров, еще любят футбол и рыбалку, что не нужен им берег турецкий, а если лыжи, то пусть на Эльбрусе, и вообще, ну как без них прожить, а ну скажи, скажи?

https://www.ng.ru