Полуденная, знойная

Взрывоопасная и очень профессиональная актриса, наэлектризовавшая Канны ролью тайной жены Муссолини.

Интеллект – не то, что мы навскидку вспоминаем, думая об итальянских актрисах. Темные завитки волос, громкие голоса, особенная стать и пышные бюсты – вот что мы замечаем в итальянках в первую очередь, даже если это Моника Витти в интеллектуальных драмах Антониони. У Джованны Меццоджорно тоже отличная грудь, которую ее владелица не то чтобы скрывает (этого как раз нет), но и не выпячивает. Итальянская чувственность и победительная жизненная сила у полуденной красавицы налицо, но в этой бочке апеннинского меда всегда присутствует ложка экзистенциального дегтя.

Она вообще очень серьезная дама, унаследовавшая от отца, актера Витторио Меццоджорно (того самого, что в «Спруте 5» сменил Микеле Плачидо), глаза красивого хищного зверя и почтительное уважение к профессии. «Отец умер в 1996-м – еще до моего первого выхода на сцену. Но знаете, потом я всегда представляла, что он находится в зале. Когда-то лицедейство было презренной профессией, в Средневековье актеров хоронили за оградой кладбища. А для Витторио актерство было священнодействием, и мне эта точка зрения близка». Любых разговоров об отце Джованна долго избегала и нарушила этот негласный обет молчания, только когда ее имя приобрело самостоятельность. Сегодня она – итальянская драматическая актриса номер один, не менее популярная в европейских кинокругах, чем представительница другой важной кинодинастии Азия Ардженто, но с более выверенной репутацией: пожалуй, единственное, что роднит степенную Меццоджорно с хулиганистой Азией – это татуировки.

Обычно звезды начинают карьеру в молодежных ситкомах – Джованна, прежде чем дебютировать в кино, два года жила в Париже и работала в театральной мастерской великого Питера Брука. Проход по каннской лестнице для Джованны скоро превратится в привычку – год назад она приезжала на фестиваль с фильмом Вима Вендерса «Съемки в Палермо», обыгравшем старый романтический сюжет о встрече художника (в сказке на новый лад он стал фэшн-фотографом) со Смертью. То, что в попутчицы герою философ Вендерс выбрал именно Джованну, самую умную итальянку с практически незапятнанной фильмографией (экранизация Маркеса «Любовь во время холеры» не в счет), выглядит совершенно естественным. И вряд ли другая итальянская современница смогла бы так раздражающе убедительно сыграть надрывную роль Иды Дальсер, преданной (во всех смыслах) любовницы Бенито Муссолини в фильме «Тайный брак» (именно так мы бы перевели неоднозначное оригинальное название Vincere, благо режиссерская версия событий предполагает заключение официального союза между дуче и Идой).

Автор одной из самых спорных премьер последнего Каннского фестиваля Марко Беллоккьо – ветеран европейского авторского кино, герой бунтарских 1960-х, снимает, не замечая собственного возраста, – экзальтированно, с оперным пафосом и большим количеством барочной эротики. Он известен умением избавлять исполнительниц от комплексов – на съемках фильма «Дьявол во плоти» (1988) француженка Марушка Детмерс увлеклась и сделала партнеру по картине реальный минет, – в лице Джованны Беллоккьо обрел идеального соавтора. До порно в кадре дело не дошло, но актерский эксгибиционизм такой степени встречается нечасто. Превращение революционера-социалиста в фашистского диктатора, «пикколо дуче» в Вождя с большой буквы, без трогательной приставки «маленький» Беллоккьо рисует опосредованно – через фигуру Иды Дальсер. Это логично: в конце концов, монстра Муссолини сотворили именно женщины – за Ницше и Маркса он взялся под влиянием некой Анжелики Балабановой, увлекшейся радикальными революционными идеями девушки из семьи богатых украинских евреев. Его борьбе всячески (и деньгами в том числе) содействовала и восхищенная Ида, ставшая жертвой отдавшегося демону власти Муссолини. Вторая половина картины живописует страдания и унижения, которым подвергается заточенная в психиатрическую клинику Ида. Это, правда, мучительное зрелище. Но за душевное здоровье Джованны можно не волноваться – к работе в кино (даже таком психопатическом) она подходит именно как к работе, процессу строго рациональному, не важно, что в кадре приходится истерить так, что просмотр становится физическим испытанием для зрителя. «Я не страдаю заниженной самооценкой, – говорит Джованна, – я умею многое, потому что я многому училась. Не верьте, когда вам будут говорить, что главное в нашем деле – это удача и красота. Только на органике, импровизации и влажных глазах далеко не уедешь. Актерству – как и любой другой профессии – можно только научиться. Играть – это такой же труд, как печь хлеб». А для того чтобы выпечка актерских кадров была эффективнее, Джованна вместе с матерью, актрисой Сесилией Сакки, придумала названную в честь Витторио Меццоджорно премию, поддерживающую талантливую молодежь.

Да, а теперь вернемся к татуировкам. На теле Джованны их две – Скорпион, это ее знак зодиака, и буква V, в честь отца Витторио. Но это еще и первая буква слова Vincere, и в данном случае мы бы перевели его дословно – побеждать.

https://www.gq.ru