Мужчины 21 века. (вдогонку buon ragazzo, dorsay, VAGABONDO)

Мужчины 21 века

Тема мужского тела, его культурно-идеологических интерпретаций, проблема моды и стиля, анализ и деконструкция мифа, связанного с ним, - такова тема статьи Ольги Вайнштейн, опубликованной в пилотном, "нулевом" номере журнала "Буквы".

В начале нового тысячелетия мужчины открывают ранее неведомые запретные возможности.

Интенсивно эротические образы с гомосексуальным оттенком? Посмотрите на рекламы джинсов Кэлвина Кляйна.

Черные красавцы-негры? Заработкам Эдди Мерфи завидуют белые кинозвезды.

Мужчина-феминист? Каждый второй университетский преподаватель, заседающий с активными коллегами с кафедры women’s studies.

Политическая корректность побуждает каждого безбоязненно выступать с позиций своей «неповторимости». Обаяние Голливуда уступает место многообразию национальных, социальных и возрастных субкультур. Подростки наслаждаются стилем «гранж», богемные эстеты драпируются в черные ассиметричные лоскутья от Йоджи Ямамото.

Фотография французского философа-постструктуралиста Жака Деррида появляется на обложке «Вога»: мир взыскует красоты профессионально отточенной элегантной мысли. Однако интеллектуалы, поклонники Деррида, ломают голову не только над последними опусами мэтра, но и над деконструктивными изысками его последователей в мире моды — молодых радикалов Martin Margiela, Ann Demeulemeester и Helmut Lang.

Среди кумиров последних лет — неожиданные лица: мужчина-мальчик Леонардо Ди Каприо; постаревший Ричард Гир, который не стесняется своих кругов под глазами и увлекается буддизмом; суровый юноша-пришелец Кеану Ривз, франтоватый Брэд Питт — индивидуализм процветает.

В музыкальном мире жажду романтики воплощает новый тип — певец поп-латино[1]. Расшитые рубашки, жгучий взгляд, «media-friendly face» и сладкий голос — слагаемые успеха Энрико Иглезиаса и Рики Мартина. Этим дамским угодникам явно не дают покоя лавры экзотических красавцев 20-х годов — Рамона Новарро и Рудольфа Валентино.

К концу века в моду входит гомосексуализм: обычные гетеросексуальные белые мужчины вдруг чувствуют себя в меньшинстве, зато карнавалы секс-меньшинств обретают неслыханный размах. Для гей-парадов шьются сложные изысканные костюмы: никогда еще в истории трансвеститы не умели столь технически грамотно перевоплощаться в женщин.

Калейдоскоп стилей простирается и во времени: мода обращается к прошлому, кутюрье лихорадочно перебирают ретро-стили, увлеченно играя в цитаты, так же, как и литературные постмодернисты Умберто Эко, Милорад Павич и Пелевин. Сегодня цитируем семидесятые, завтра — восьмидесятые и девяностые. Мультикультурализм и принцип коллажа делает возможности выбора поистине безграничными, жесткая нормативность более не актуальна.

Начало нового тысячелетия сразу подтвердило: в моде «gender-bending»: смешение мужского и женского. Это вовсе не означает воцарение сурового и бесполого стиля «унисекс» — напротив, налицо новая фривольность, когда эротическое обаяние мужчины только выигрывает за счет добавки толики женственного. Новая свобода самовыражения подразумевает смягчение мужского облика: на смену атлетам и культуристам в духе Шварценеггера приходят стройные застенчивые юноши, вид которых намекает на беззащитность, ранимость в стиле «vulnerable look»[2]. Их идеал элегантности — молодой Ив Сен Лоран начала 70-х годов, субтильный интеллектуал-эстет с пышной шевелюрой и скепсисом во взгляде. Именно такие «беззащитные» модели, а отнюдь не супермены, доминировали среди победителей последних конкурсов мужской красоты.

«Мода создает совершенно новый образ мужчины постфеминистской эры. Уже не мальчик, еще не муж. Не брат, но и не любовник. Дружок, приятель, пересмешник — вот его жизненное амплуа, его главное предназначение»[3], — замечает обозреватель журнала «Elle» Сергей Николаевич.

Современная мужская одежда существует в непрерывном эстетическом взаимодействии с телом. Андрогинный образ нового мужчины диктует особую телесность: «Тело в нынешнем сезоне должно быть мальчишески пластичным, изящно-компактным. Оптимальный размер для мужчин — 46-й. Никаких накаченных мускулов, набыченных коротких шей. Пропорции, как на картинах Эль Греко или бердслеевских рисунках: узкие, чуть вытянутые силуэты, устремленные ввысь. Вдохновенный взор, бледность, взъерошенные, как после проливного дождя, волосы», — таково модное тело сезона «Весна-2003»[4].

Если раньше костюм активно моделировал фигуру владельца, то сейчас он, скорее, просто подчеркивает ее особенности. Шелковый трикотаж облегает мускулатуру, сквозь прозрачные полурасстегнутые рубашки проглядывает грудь; пиджак надевается прямо на голое тело. Костюм шьется из мягких, тонких тканей, которые струятся вокруг тела, а не структурируют его четкими линиями.
Читать далее