Андрей Бильжо, мозговед
Человечество, дорогой читатель, постепенно сходит с ума. Это я тебе ответственно заявляю как психиатр и как кандидат медицинских наук. А если человечество, то, значит, и мы с тобой, как его пусть маленькая, но часть. Крутя указательным пальцем у виска и показывая другим указательным пальцем на адресата пантомимического послания, следует помнить, что ты крутишь пальцем у своего виска. Своего! Наша память так устроена, что в ней навсегда спаиваются (от слова "паять") маленькие и личные события с глобальными общественными. И чем значительнее последние, тем отчетливее запоминаются первые. Человек помнит, где, с кем и в чем он был, когда началась война. Помнит всю свою жизнь. Вот видишь, ты, наверное, задумался: "Какая война?" Лет 20 назад этот вопрос у тебя бы не возник. А теперь... Войн было столько, что можно сбиться со счета. Само слово "война" стало бытовым. Особенно это хорошо видится и понимается на расстоянии - в пространственном и временном.
Я сидел тогда, как и сейчас, в кинозале на Венецианском фестивале и ждал начала просмотра нашего конкурсного фильма. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Фильм не начинался. На двадцатой минуте ожидания итальянцы стали кричать: "Вергонья!" - "Позор!". Прошло еще двадцать минут, и под эти крики на сцене появился наконец человек. И сообщил, что в стране, чей фильм сейчас мы будем смотреть, - трагедия. В России в городе Беслане взяли в заложники детей. Прямо в школе. Зал затих. Начался фильм. Назывался он "Удаленный доступ".
Киновед Андрей Плахов рассказал мне, что в этот день он видел, как вечером на Гранд-канале плыли гондолы с факелами. "Что это значит?" - спросил он. "Это в поддержку Беслана", - ответил ему итальянец. Туристическая и праздная Венеция скорбела. В Италии вообще жизнь человека, а особенно ребенка, - это главное.
В первый день венецианского карнавала не было ни одного заявленного концерта. На площади Сан-Марко около пустой сцены бродили толпы возмущенных туристов. Вергонья! Позор! Оказывается, в порту погибли два гастарбайтера. Всего два. И кто? Гастарбайтеры. Помнишь, дорогой читатель, анекдот, который кончается словами: "Кто их считает?". Мэр Венеции профессор философии Качари посчитал, что праздник в день гибели двух человек неуместен. Он так решил! А вот я, дорогой читатель, никак не могу решить простую арифметическую задачу. Допустим, Ходорковский сильно виноват и он получил восемь лет за финансовые махинации. А милиционер, раздавивший девочку и покалечивший жизнь ее семьи, получил четыре года. В два раза меньше.
Я приехал в газету, в которой тогда работал. Мне позвонил выпускающий редактор: мол, писать не о чем, мало тем, будем забивать дырки в полосах твоими картинками. Я шел по редакции и не понимал, что происходит. Народу - никого. Потом я обнаружил толпы сотрудников у экранов телевизоров. Это было, дорогой читатель, 11 сентября. Кто-то сказал: "Ну, теперь, слава богу, есть о чем писать". Да, подумал я, теперь уж точно не до карикатур.
И вот я возвращаюсь к началу, в котором я утверждал, что человечество постепенно сходит с ума. Август, сентябрь, октябрь. Месяцы явного обострения психических болезней. И все же... Прогноз в психиатрии - дело неблагодарное. Ни один психиатр толком до конца ничего не знает. Хороший психиатр всегда сомневается. А если мы все еще и пациенты, не надеяться на лучшее невозможно. Сентябрь только начался. Хотелось бы, чтобы журналистам не о чем было писать. И редакторы вызывали художников забивать своими картинками дырки на полосах.
Я прощаюсь с тобой, дорогой читатель. Будь здоров и держи себя в руках.
Наверх страницы