Италия форум
У нас уже есть тема про ту музыку, которую мы сейчас слушаем. Но настроение очень точно передают и стихи. Давайте попробуем поделиться своим настроением в стихах, или просто любимыми стихами.
Замок надежды. Булат Окуджава.
Я строил замок надежды. Строил-строил.
Глину месил. Холодные камни носил.
Помощи не просил. Мир так устроен:
была бы надежда. Пусть не хватает сил.
А время шло. Времена года сменялись.
Лето жарило камни. Мороз их жег.
Прилетали белые сороки -- смеялись.
Мне было тогда наплевать на белых сорок.
Лепил я птицу. С красным пером. Лесную.
Безымянную птицу, которую так люблю.
"Жизнь коротка. Не успеешь, дурак..." Рискую.
Женщина уходит, посмеиваясь. Леплю.
Коронованный всеми празднествами, всеми боями, строю-строю.
Задубела моя броня...
Все лесные свирели, все дудочки, все баяны,
плачьте, плачьте, плачьте вместо меня.
1962
Mila
НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ
Ни в жены, ни в любовницы, ни в сестры:
Нет верности, нет страстности, нет дружбы,
Я не хотел бы с ней попасть на остров
Необитаемый: убила глушь бы.
Когда любим и любишь, счастьем рая
Глушь может стать. Но как любить такую?
Как быть с ней вечно вместе, созерцая
Не добрую и вместе с тем не злую?
Вечерние меня пугали б тени,
Не радовал бы и восход румяный:
Предаст. Расстроит. Омрачит. Изменит,
Раз нет мужчин, хотя бы с обезьяной.
И я люблю Северянина.
Domenica
Я бездомный, влюбчивый, ничей.
Люди, позабудьте про меня.
Я любуюсь пламенем свечей
И домами, ждущими огня.
А когда наощупь, наугад
Я соприкасаюсь с бытиём -
Кто я есть? Я брошенный солдат
В феодальном имени твоем.
Все в дыму, едучем и простом,
Папирос за сотню по рублю.
Я дружу с задрипанным котом,
Он поет, а я его кормлю.
Вот сидят, уставясь, за столом
На свечу, плывущую из тьмы
Человек с взрослеющим котом.
Это я. Ты знаешь, это мы.
Булат Бектемир
Domenica
Мне очень нравится эта поэтесса. Наталья Шумак.
https://www.prodesign.ru
В каких-то аспектах нездешних.
Давно. Никогда. In the future.
Юный талантливый грешник
Влюбил.
Позабыл.
Измучил.
Исчез. Он охотник чуткий.
Увлекся добычей новой.
На ум не приходят шутки.
Совсем. Ни единого слова.
Кошмарные факты злые.
Слезы.
Стишки.
Упреки.
В каких-то аспектах мы ли
Себе назначаем сроки?
И отбываем. Карма?
Что за дурацкое слово.
В зрачках потемневших янтарных
Его отражение снова
Ласково и обманчиво
Тянется. Горький бред.
Навстречу мне незадачливой.
Нет?
**
Глупо жизнь разделять на кусочки с тобою и без.
Лишь от встречи до встречи, минуя иное, как прочерк.
Пропускать все сквозь фильтр. Через некий особенный ценз.
Ты и прочие. Боже как это морочит.
Я сползаю с ума? Примеряю ошейник парфос.
Раболепствуя, жду в час назначенный и неурочный.
Есть ответ на незаданный важный до жути вопрос.
Промолчи. Я уйду. В тишину навсегда этой ночью.
**
Буду тенью лежать у двери,
Фиолетовым ломтиком сна.
Ты наступишь, шепну - "Забери".
И расплачусь. Как глупо. Весна.
Но тебе рыцарь Лета всегда
Не по нраву подснежники глаз.
На асфальте не слезы - вода.
В ней топорщатся щепочки фраз.
Так безвольно, так жалко плывут.
Первый гром, как последний салют.
**
Просто мусором
Незамеченным
Под ногами,
Горько-грустно мне
Этим вечером
Рядом с вами.
Шутки-шуточки
Губы огненно
К шее... Боже!
Я ни чуточки
Не...
Не трогайте!
Бросьте! Брошу!
Вы лишь дразните,
Просто дразните
Вашу даму.
Безобразник
Не видно разве,
Что сами в яму
Эту канете.
Просто мусором.
Вру? Ни чуточки.
Ох раскаетесь,
Отольются вам
Шутки-шуточки.
**
Вместо ночного нетерпеливого звонка в дверь твою.
Вместо уверенных властных объятий, вместо жара двух тел.
Я, неровными строчками, разную чушь пою.
Этого ты хотела?
Этого он хотел?
Вместо его пальцев, рисующих знаки любви на узкой спине.
Вместо твоей дрожи - ответной, лишающей воли.
Тишина и бессонница в три часа, холодная тень на стене.
Теперь ты довольна?
Теперь он доволен?
Вместо его слов, вместо несдержанности, когда страсть похожа на битву.
Вместо дикого танца пружин диванных. В финале стон.
Чай в одиночестве, на кухне. На скатерть щедро пролитый.
Ты ничего не изменишь?
А он?
**
Не распята. Не пригвождена.
Много хуже. Просто не любима.
Много хуже. Просто не нужна.
Как клеймо на сердце ваше имя.
Чем мне с губ стереть следы от слов
Тех, ночных, таинственных, печальных?
Чем с запястий смыть следы оков
Ваших поцелуев обручальных?
Нет браслетов. Нет к ним и цепей.
Блеск кольца. Давно ли вы гордились
Этим знаком на руке своей?
А теперь лишь вежливы. Вот милость.
Вы себя ведете при чужих
Так внимательно, заботливо. Проклятье!
Были дни мелодий на двоих.
Нынче только соло. Не понять мне
Почему? Когда? Спросить боюсь.
"Милый, объясните, что случилось?"
"Вы" не "Ты". И это горький груз.
На весах судьбы переместилась
Стрелка. И не в сторону мою.
В "Вас" - "Тебя" давно не узнаю.
Domenica
Лишь для него Единственного,
Пришедшего босиком,
Птицы не пели бессмысленно.
Владел он и их языком.
Лишь для него Непонятного
Папортники цвели.
Он ничего не прятал.
И не умел юлить.
Лишь для него Безымянного,
Дети прощали врагов
И выпускали камни
Из стиснутых кулаков.
**
Это твое право - не любить мои губы и руки.
Это твое право - пахнуть морем, но в этом ли суть?
Притворяться Гарольдом, жеманно, картинно страдая от скуки.
Лететь к горизонту упрямо, отказываясь свернуть.
Это твое право - смотреть свысока, прищурясь.
Щедрым донором спермы быть для подружек моих.
Пробалтываться нарочно, каждой изменой рисуясь.
Я не злюсь на девчонок. Глупо злиться на них.
Я не злюсь. И вникаю, перебор откровенный - ЛАЖА.
Пью тебя, как отраву. Crazy wild love machine.
Все чем я занимаюсь: откровенно неважно.
Это твое право - дегустация разных вин.
Блин, не хочется только, оказаться дешевым пойлом…
Это мое право - прогнать! Как бы ни было больно.
Это мое право - это твое право …Аут. Хватит. ДОВОЛЬНО!!!
**
Это почти не страшно.
Да, не нужна, не важно.
Ведь не искала выгод в горькой своей любви.
Это почти не больно,
Снова, помимо воли,
С силой туда тянуться, где оказались вы.
Это почти привычно
Быть во языцах притчей.
И собирать насмешки ваших подруг опять.
Это почти не гадко,
Издалека, украдкой,
Взглядом следить с тоскою и под окном стоять.
**
Просто рушится мир. Есть ли надобность мне
Возрыдать, прислонившись спиною к стене?
И пощады просить, уповая, что Бог
Быть не может бессмысленно, злобно жесток.
Просто рушится мир, и небесная твердь
Разлетелась на тысячи алых кусков.
Я еще молода. Ненасытная смерть
Мне страшна. Как же много осталось долгов,
Неоплаченных мною. И надо дожить,
Досмеяться, доплакать, допить, додышать.
Просто рушится мир. И нельзя потушить
Тот огонь, от которого стынет душа.
Плечи никнут безвольно, как ноги слабы,
Тяжесть этого страха не вынести им.
И последняя глупость напрасной мольбы -
"Пожалейте..." смешна. Пропадай, гордый Рим.
***
Особое искусство - забывать.
Не мучиться при встречах и невстречах.
Когда друзья, намеренно калеча,
Вонзают в рану пальцы - не кричать.
Особое искусство - навсегда
Стереть из памяти лицо и голос. Ну же!
Чтоб затянулась полынья. Под толщей льда
Укрыть надежно боль. Ты мне не нужен.
Как просто все. Не нужен. Ерунда.
И запах позабыть упругой кожи.
Дышать и жить отныне и всегда
Спокойно. А иначе невозможно!
Иначе - смерть и хуже, чем она -
Существованье! Студень вместо мозга.
И вечный поиск - в чем моя вина?
Воспоминанье жалит точно розга.
Особое искусство - позабыть.
На цепь любовь, за запертою дверью.
И одиночества науку изучить
Вполне. И в силу разума поверить.
Особое искусство... но к чему
Оно мне ныне? Выжжена и спета,
Растерзана душа. Тебе за это
Спасибо. Что ты? Нет. Не прокляну.
**
Не разрешу губам... Не сметь
Твое бессовестное имя
Твердить.
Я тихо верю в смерть.
Ты громко в жизнь. Другой с другими.
Мне незнакомый, всюду "не".
Чужой, но не забыт. Вот подлость.
Я днем держусь, но ты во сне
Незваным входишь, нет, не в гости,
Хозяином. Спокойно. И
Уверенно берешь в объятья.
Не разрешу губам творить
Тебе восторги и проклятья.
Vesta
К сожалению не знаю автора..... но очень нравится
Я хочу превратиться в снег
И расстаять в твоих ладонях,
Чтобы времени быстрый бег
Замер в жизни для нас обоих...
Я хочу превратиться в сон
И утешить тебя ночами,
Чтоб усталость твою и боль
Успокоить волшебными снами...
Я хочу превратиться в мир,
Где обмана как не бывало.
Этим миром тебя укрыть,
Как не видимым покрывалом .
Я хочу превратиться в тень
И ходить за тобою следом...
Пусть сменяется ночь на день
По пути, что тебе неведом.
Я хочу превратиться в Миг,
Если ты превратишься в Вечность!
И души одинокой крик
Унесет нас с тобой в бесконечность!
buon ragazzo
А я вот тоже случйно "наткнулся" на авторский сайт.
История про Кошку и ее Человека
Опубликовал: Саша Бес 28 апреля 2008
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек
-----------------------------------------------------
Ведьмы умеют плакать
Опубликовал: Саша Бес 22 января 2009
Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»
Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»
Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»
Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда я напомнил о том…
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать
anelikoko
Ваше Величество, Женщина
Г.Венгеровой
Тьмою здесь все занавешено
и тишина, как на дне...
Ваше Величество, Женщина,
да неужели -- ко мне?
Тусклое здесь электричество,
с крыши сочится вода,
Женщина, Ваше Величество,
как Вы решились сюда?
О, Ваш приход -- как пожарище,
дымно и трудно дышать.
Ну, заходите, пожалуйста,
что ж на пороге стоять.
Кто Вы такая? Откуда Вы?
Ах, я смешной человек.
Просто Вы дверь перепутали,
улицу, город и век.
1960
****
Борис Постернак
Зимняя ночь (Мело, мело по всей земле...)
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
*****
Владимир Маяковский
Люблю
Обыкновенно так
Любовь любому рожденному дадена,—
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на тело — рубаха.
Но и этого мало!
Один —
идиот!—
манжеты наделал
и груди стал заливать крахмалом.
Под старость спохватятся.
Женщина мажется.
Мужчина по Мюллеру мельницей машется.
Но поздно.
Морщинами множится кожица.
Любовь поцветет,
поцветет —
и скукожится.
Мальчишкой
Я в меру любовью был одаренный.
Но с детства
людьё
трудами муштровано.
А я —
убег на берег Риона
и шлялся,
ни чёрта не делая ровно.
Сердилась мама:
«Мальчишка паршивый!»
Грозился папаша поясом выстегать.
А я,
разживясь трехрублевкой фальшивой,
играл с солдатьём под забором в «три листика».
Без груза рубах,
без башмачного груза
жарился в кутаисском зное.
Вворачивал солнцу то спину,
то пузо —
пока под ложечкой не заноет.
Дивилось солнце:
«Чуть виден весь-то!
А тоже —
с сердечком.
Старается малым!
Откуда
в этом
в аршине
место —
и мне,
и реке,
Юношей
Юношеству занятий масса.
Грамматикам учим дурней и дур мы.
Меня ж
из 5-го вышибли класса.
Пошли швырять в московские тюрьмы.
В вашем
квартирном
маленьком мирике
для спален растут кучерявые лирики.
Что выищешь в этих болоночьих лириках?!
Меня вот
любить
учили
в Бутырках.
Что мне тоска о Булонском лесе?!
Что мне вздох от видов на море?!
Я вот
в «Бюро похоронных процессий»
влюбился
в глазок 103 камеры.
Глядят ежедневное солнце,
зазнаются.
«Чего, мол, стоют лучёнышки эти?»
А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы — всё на свете.
Мой университет
Французский знаете.
Делите.
Множите.
Склоняете чудно.
Ну и склоняйте!
Скажите —
а с домом спеться
можете?
Язык трамвайский вы понимаете?
Птенец человечий
чуть только вывелся —
за книжки рукой,
за тетрадные дести.
А я обучался азбуке с вывесок,
листая страницы железа и жести.
Землю возьмут,
обкорнав,
ободрав ее,—
учат.
И вся она — с крохотный глобус.
А я
боками учил географию,—
недаром же
наземь
ночёвкой хлопаюсь!
Мутят Иловайских больные вопросы:
— Была ль рыжа борода Барбароссы?—
Пускай!
Не копаюсь в пропыленном вздоре я —
любая в Москве мне известна история!
Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),—
фамилья ж против,
скулит родовая.
Я
жирных
с детства привык ненавидеть,
всегда себя
за обед продавая.
Научатся,
сядут —
чтоб нравиться даме,
мыслишки звякают лбёнками медненькими.
А я
говорил
с одними домами.
Одни водокачки мне собеседниками.
Окном слуховым внимательно слушая,
ловили крыши — что брошу в уши я.
А после
о ночи
и друг о друге
трещали,
язык ворочая — флюгер.
Взрослое
У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку —
сердце почти что снаружи —
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди — любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце —
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный — просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.
Что вышло
Больше чем можно,
больше чем надо —
будто
поэтовым бредом во сне навис —
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Под ношей
ноги
шагали шатко —
ты знаешь,
я же
ладно слажен,—
и всё же
тащусь сердечным придатком,
плеч подгибая косую сажень.
Взбухаю стихов молоком
— и не вылиться —
некуда, кажется — полнится заново.
Я вытомлен лирикой —
мира кормилица,
гипербола
праобраза Мопассанова.
Зову
Поднял силачом,
понес акробатом.
Как избирателей сзывают на митинг,
как сёла
в пожар
созывают набатом —
я звал:
«А вот оно!
Вот!
Возьмите!»
Когда
такая махина ахала —
не глядя,
пылью,
грязью,
сугробом,—
дамьё
от меня
ракетой шарахалось:
«Нам чтобы поменьше,
нам вроде танго бы...»
Нести не могу —
и несу мою ношу.
Хочу ее бросить —
и знаю,
не брошу!
Распора не сдержат рёбровы дуги.
Грудная клетка трещала с натуги.
Ты
Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Невозможно
Один не смогу —
не снесу рояля
(тем более —
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снес бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит —
кладем в несгораемый».
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.
Так и со мной
Флоты — и то стекаются в гавани.
Поезд — и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней —
я же люблю!—
тянет и клонит.
Скупой спускается пушкинский рыцарь
подвалом своим любоваться и рыться.
Так я
к тебе возвращаюсь, любимая.
Мое это сердце,
любуюсь моим я.
Домой возвращаетесь радостно.
Грязь вы
с себя соскребаете, бреясь и моясь.
Так я
к тебе возвращаюсь,—
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.
Вывод
Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь —
люблю
неизменно и верно!
Ноябрь 1921 — февраль 1922
JaneArt
Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, как сердце цветет.
И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной... я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу.
(А. Фет)
VAGABONDO
Моё сердце сделано из консервных банок
С надписью - мясной паштет!
И его вылизывают голодные собаки
Через дыру в плаще!
Моё сердце сделано из старых патефонов
Годных, разве только, на театральный реквизит!
Если постараться, можно потихоньку
Слушать, как оно визжит!
Моё сердце сделано из солнечных затмений!
И окно на кухне, если закоптишь...
C этажа девятого может и заметишь...
Может и простишь!
Vagabondo
tata-monstr
стою, курю.
мигают светофоры.
гляжу на полосатый переход
где пыль летит в асфальтовые поры
под аккомпанемент моих стихов
стихи и пыль.
не близнецы, но братья
двоюродные или как пришлось.
стихи не деньги, их нельзя потратить
но можно накопить как желчь и злость
козлы и агнцы,
плевелы и злаки
Добро и Зло, но толк от них какой?
пойду, открою в пику Исааку
земного отторжения закон.
автор неизвестен
Vesta
Очень люблю Есенина.......
Этот стих особенно!
Собаке Качалова
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
Vesta
Автором этих стихов является мой шеф.
Вячеслав Илюхин
***
Ты сказала: “Ну вот и рассвет.”
Я хотел тебе что-то ответить,
И рассвет я хотел не заметить,
Но едва улыбнулся в ответ.
Ты сказала: “Ну вот и рассвет.”
Попытался в глаза заглянуть,
Но глаза застилало мне утро.
А в бокале вино перламутром. Ты мне тихо сказала : “Забудь!
Это сон и в него не вернуться.”
Если честно, я тоже устал.
Слава богу, нам надо проснуться.
Я домой, ты - на праздничный бал.
Телефон зазвонит - не отвечу.
Стукнут в дверь - открывать не пойду. Одеялом закутаю плечи,
В изголовье поставлю звезду.
Карусель неуемных событий
По нелепому кругу бежит...
Если я виноват, то простите. Бог за это вас тоже простит.
***
Ну и что осталось? Посмеяться?
Над собой, над миром. А потом?
Все-равно придется возвращаться
В свой давным давно забытый дом.
Вспоминать минувшие заботы,
Вспоминать вчерашнюю печаль.
И стирать тихонько позолоту
С этой жизни, как ее не жаль.
И опять к чему-нибудь стремиться,
И опять чего-нибудь желать.
И смотреть, как улетают птицы
Далеко куда-то, в благодать.
Жизнь проходит. Мы давно не дети.
Что мы вспомним, стоя на краю?
Всех, кого любили мы на свете?
Или просто молодость свою?
buon ragazzo
Начитавшись в детстве сказок
Насмотревшись к ним картинок,
В мир выходим,полный красок...
И, вступаем - в поединок.
Только ждут нас не драконы
Да и мы не Ланселоты.
Всюду правят бал законы
И у них свои подсчеты.
Все законы - справедливы
Преступить их невозможно,
Даже если осторожно -
Судьи строги, молчаливы.
И во что б мы ни рядились:
Маски - снимут, платья - сдернут.
Остаемся - в чем родились -
Мы и жизнь. И всё. И всё тут.
Автор известен. Я.
elenasolovei
Пастернака
Свеча горела на столе
Свеча горела
И осень будто по весне
Куплеты пела
И в этом кружеве времен
Воспоминанья
Будили позабытый сон
Сон обещанья
Свеча горела на столе
Свеча горела
И сладко было на душе
И жизнь кипела
И все как будто бы вчера
И каждый шорох
Рождал забытые слова
И счастья ворох
Свеча горела на столе
Свеча горела
Казалось все живет во мне
И нет предела...
elenasolovei
Не судите строго:
Обожаю Мужчин-бойцов...
Уважаю Мужчин-отцов...
Не терплю Мужчин-дураков,
Лицемеров и подлецов...
Очень дорог Мужчина-брат...
Очень ценен Мужчина друг
И пускай он совсем не богат-
Я уверена в крепости рук..
Вот Мужчина-предатель и трус...
Мне так жаль его иногда...
Так уверен в том, что он туз...
Он шестерка,увы,навсегда...
Молчаливый Мужчина-герой...
Так угрюмно так добр в душе...
Он за слабых всегда горой...
Жаль таких слишком мало уже
elenasolovei
Есть немало Мужчин - мудрецов,
Им так много известно порой...
Гордецов и обычных глупцов,
Подкаблучников с умной женой.
Есть на свете Мужчины - огонь...
Вот шагает Мужчина - волк...
Он устал от вечных погонь...
Осторожен...Всегда одинок...
Их так много...Разных таких...
"Будь Мужчиной", - им с детства твердят...
Ну, а мы ищем просто СВОИХ
Полагаясь лишь только на взгляд.
Gelendka
Украдкой время, с тонким мастерством
Волшебный праздник создает для глаз
И то же время в беге круговом
Уносит все, что радовало нас.
Часов и дней безудержный поток
Уводит лето в сумрак зимних дней
Где нет листвы, застыл в деревьях сок
Земля мертва, и белый плащ на ней.
И только аромат цветущих роз,
Летучий пленник, запертый в стекле,
Напоминает в стужу и мороз
О том, что лето было на земле.
Свой прежний блеск утратили цветы,
Но сохранили душу красоты...
Шекспир, сонет №5 "Духи"
tata-monstr
вот зеркало мое, возьми его, Киприда,
богиня красоты прекрасна будет ввек.
она не смертный человек,
седого времени не страшна ей обида.
но я, потворствуя судьбине,
не в силах зреть себя в прозрачности стекла.
ни той, которой я была,
ни той, которой ныне.
Автора не помню![[ pardon ]](/smilies/pardon.gif "[ pardon ]")
buon ragazzo
Да... День Рожденья удался
Вот только чей он был - не помню
И в зеркале лицо мне отражается
Как будто бы знакомое. И кто это?
Киприда? С ней я вовсе не знакома...
Подруга Бахуса? Вот это может быть.
Но вот сотрудниками я опять влекома
Куда, зачем? Кто сможет объяснить?
tata-monstr
buon ragazzo
А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
Быть может, поступила я:
-
-
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
tata-monstr
buon ragazzo
За век печень отвалится?
Ну и что? Ничего!
Лишь бы руки красавицы
Не тревожил тремор.
Расплескать содержимое
Так и не пригубив -
Вот мучение, милая,
А не панкреатит.
elenasolovei
Николай Гумилев
МОЛИТВА
Солнце свиpепое, солнце гpозящее,
Бога, в пpостpанствах идущего,
Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящее
Во имя гpядущего,
Hо помилуй пpошедшее!
elenasolovei
Марина Цветаева
* * *
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!
JaneArt
Бог создал мир из ничего.
Учись, художник, у него, -
И, если твой талант крупица,
Соделай с нею чудеса,
Взрасти безмерные леса,
И сам, как сказочная птица,
Умчись высоко в небеса,
Где светит вольная зарница,
Где вечный облачный прибой
Бежит по бездне голубой.
(К. Бальмонт)
Domenica
Песня Офелии. Александр Блок
Он вчера нашептал мне много,
Нашептал мне страшное, страшное...
Он ушел печальной дорогой,
А я забыла вчерашнее
забыла вчерашнее.
Вчера это было - давно ли?
Отчего он такой молчаливый?
Я не нашла моих лилий в поле,
Я не искала плакучей ивы
плакучей ивы.
Ах, давно ли! Со мною, со мною
Говорили - и меня целовали...
И не помню, не помню - скрою,
О чем берега шептали
берега шептали.
Я видела в каждой былинке
Дорогое лицо его страшное...
Он ушел по той же тропинке,
Куда уходило вчерашнее
уходило вчерашнее...
Я одна приютилась в поле,
И не стало больше печали.
Вчера это было - давно ли?
Со мной говорили, и меня целовали
меня целовали.
23 ноября 1902
Domenica
У камина. Николай Гумилев
Наплывала тень… Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один.
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
«Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города.
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…»
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
1910
JaneArt
Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить.
Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, —
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.
А другой — точно сразу поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернется — и нет ничего;
Между тем — беспокойство растет.
Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.
Не корысть, не влюбленность, не месть;
Так — игра, как игра у детей:
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.
Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей — не собой.
Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил...
О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши...
А пока — в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других...
(А. Блок)
JaneArt
Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал.
(Н. А. Заболоцкий)
Наверх страницы